Максимилиан Волошин. Самогон крови. "Человек - это обезьяна, которая сошла с ума". Ницше В языческом мире в таинствах дионисических оргий кровь человеческих жертвоприношений была превращена в вино. Её лечили вином и пляской в таинствах дионисических оргий. Кровожадность стала хмелем, убийство - тра- гедией. В христианском таинстве вино превращается в кровь. То, что в языческом мире было хмелем, ста- новится приобщением тела и крови Христовой. Начало войны в России было ознаменовано за- прещением употребления вина: государство замкнуло родники того хмеля, которым кровожадность пре- творяется в трагедию. И тогда пролились реки крови. Первым действием революции была отмена смертной казни: тогда реки крови превратились в океаны. Монополия вина выгодна для государства. Оно вольно устанавливать её или отменять. Но когда го- сударство запрещает употребление вина, оно пре- кращает действие тех языческих мистерий, которые в христианском мире продолжают свое древнее претворение крови в вино. И кровь, не претворенная в вино, хлещет пото- ками. Пример — мусульманство запрещающее упот- ребление вина <и> возводящее пролитие крови не- верных в религиозный догмат. Но есть монополии, от которых государство не имеет права отказываться, потому что они составля- ют основу его бытия и смысл его существования. Первая из них - это монополия пролития кро- ви. Государство говорит: никто не имеет права проливать кровь, помимо меня. И тогда прекраща- ется война всех против всех и возникает возмож- ность мирного развития общества. У президента республики — символического фантома державного средоточия — не отнимается только одна прерогатива царства: право неутверж- дения смертного приговора; отнять ее — это вынуть ось из колеса, без нее государство теряет основную точку своего приложения. Когда отменяется винная монополия — начина- ется самогон вина, когда отменяется смертная казнь - начинается самогон крови. Стихийные силы, сдавленные ободами государ- ственного принуждения, прорываются наружу. Отмена смертной казни, бывшая первым актом революционного правительства, была жестом прек- расным и благородным, но преступным и роковым. Смертная казнь была отменена партией, боров- шейся с прежним правительством посредством кро- вавого террора. Моральная красота этой нелепости не помешала ей принести все то зло, которое скрывала она. Помню, как в те дни, когда праздновалась бес- кровность русской революции, я говорил своим друзьям: "Вот признак, что русская революция будет очень кровавой и очень жестокой". Говорил - потому что в то время писать об этом было нельзя, так как только что была завоевана сво- бода слова. А когда завоевывается свобода слова — свобода мысли кончается. Потому что свобода слова в политической жизни оказывается "словами на сво- боде". Кроме чисто государственной ошибки в отмене смертной казни был еще один тревожный психо- логический признак. Этот акт указывал, что люди, оказавшиеся у власти, прекраснодушны‚ чисты и полны самых бла- городных идей. Такие люди не могут управлять раз- бушевавшейся солдатчиной и руководить располза- ющейся по швам империей, так как политика — де- ло грязное и требует рук, запачканных в крови. Добрые люди во главе государства приносят не- сравненно больше зла, чем злые; недаром ад вымо- щен добрыми намерениями. Тогда по всей России начался самогон крови. Среди падения всех видов промышленности производство крови осталось единственной отрас- лью, процветавшей и развивавшейся... Среди доро- говизны всех продуктов человеческая жизнь оста- лась единственным дешевым и доступным товаром. Постепенно кустарный самогон крови, практиковавшийся во всех углах России, стал прев- ращаться в более крупные промышленные предпри- ятия. Частные производители не могли, в боль- шинстве случаев, выдержать конкуренции крупных предпринимателей, и все, волей—неволей, стали работать на гражданскую войну. Случайно сохра- нившиеся фирмы, вроде Махно, составляют исклю- чение и обречены на банкротство. Гражданская война поставила выгонку крови на широкую ногу, и о сокращении производства в ближайшие годы нечего и думать. Для того, чтобы самогон крови довести до эко- номического расхода смертной казни, её самое до- вести до нормального минимума, надо сперва весь пассив самогона покрыть активом казней. Так что, для того, чтобы снова установить кровяную моно- полию, государству надо выбросить на рынок количество, не меньше, чем то, что было выработа- но при вольной продаже. Этот железный закон лежит в самой сущности государственной власти. Государство отнюдь не есть добро. Природа государства злая. Государство не имеет власти претворять зло в добро: это область церкви. Церковь, как власть теократическая, преобра- жает человеческую злую сущность и освящает зем- ное хозяйство. Государство же может только сосредоточивать в себе частное, кустарное зло: "монополизирует" его. Преступник для церкви — грешник, для госу- дарства — отнюдь не грешник — он конкурент. Поэ- тому государство устраняет конкурента. Тем не менее, государство выгодно, так как, сос- редоточивая в себе, как в фокусе, насилие, пролитие крови, обман и эгоизм, оно уменьшает их количест- венно и представляет удобства в деле нормального распределения насилий. Для современного хозяйства и машинной про- мышленности, то есть для того, что сейчас называ- ется культурой (ибо культура — понятие рели- гиозное), — государство необходимо. Смертная казнь есть такое же практически необ- ходимое учреждение, как государство. Она есть усугубленное и сосредоточенное зло. Любое убийство - самое зверское, самое под- лое - морально в тысячу раз лучше самой законной смертной казни. Поэтому со смертной казнью отнюдь не должны соединяться священные идеи справедливости и воз- мездия. Это лицемерие, не подобающее верховной госу- дарственной власти. Смертная казнь должна быть простым прак- тическим делом. Данное лицо при данных обстоятельствах опасно для государства: оно должно быть уничтожено. Но если нарушитель государственной безопас- ности представляет собой силу, которая может быть использована государством, то долг правителя - использовать ее, а не тратить попусту. Так воры и грабители часто привлекаются на службу в полиции, если их услуги могут там быть полезными. Злоупотребление идеей справедливости в делах практической полезности не может принести ниче- го, кроме вреда. И оно обычно приносит его, особливо во время гражданских войн, когда две или три человеческих справедливости, облаченных всем авторитетом госу- дарственной власти, бывают противопоставлены друг другу. Справедливость остается священной, когда она принадлежит Господу Богу. В человеческих руках она превращается в таблицу для умножения трупов. Отправление справедливости не есть дело чело- веческого разума и доброй воли. Поэтому еще в Ветхом Завете была установлена ясно и твердо божественная монополия на спра- ведливость великим словом: "Мне отмщенье и Аз воздам!" "Ли накам ве шилям!" 1919г., июнь Источник: ББК 84 Р6 Составление В.И. Цветкова Вступительная статья и комментарии Э.С. Менделевича Художник Ю.Бедарев «Россия распятая»: сборник статей и стихов М.А.Волошина / Сост. В.И. Цветков. - М.:Агентство «ПАН», 1992. - 252 с. 4702010201014 В ------------- без объявл. 5-7316-92 ISBN 5-7316-0014-7 © В. И. Цветков Составление. Э. С. Менделевич Вступ.статья, комментарии, 1992. © Ю. Бедарев. Оформление.