В оргкомитет Серафимовских детских чтений

НАПРАВЛЕНИЕ

«ПРАВОСЛАВНОЕ ИСКУССТВО»

ТЕМА

«ОБРАЗ СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО В ИЗОБРАЗИТЕЛЬНОМ ИСКУССТВЕ»

РАБОТУ ВЫПОЛНИЛА:

ученица     9а  класса

НОУРО

«Православная гимназия

г. Дзержинска»

Новгородская Елизавета.

Руководитель:

Кузикова Ольга Владимировна,

учитель русского языка,

 литературы и МХК

высшей квалификационной

 категории

Известный философ-священник Павел Флоренский писал: «Чтобы понять Россию, надо понять Лавру, а чтобы вникнуть в Лавру, должно внимательным взором всмотреться в основателя ее, признанного святым при жизни, “чудного старца, святого Сергия”». Похожую мысль высказывал писатель Евгений Поселянин: «Если есть у России народный богатырь, который всего лучше выражает дух России, то, конечно, это преподобный Сергий». Действительно, наверное, нет другого святого, чье житие и подвиг были настолько тесно связаны с историей не только Русской Церкви, но всей России.

Чтобы узнать о жизни, трудах и чудесах Сергия Радонежско­го, можно обратиться к Житию святого, написанному Епифанием Премудрым, или к «Слову похвальному преподобному отцу нашему Сергию», принадлежащему перу того же автора. Эти произведения показывают, как относились к Сергию его современники, но увидеть  Сергия воочию позволяют многочисленные иконописные изображе­ния.

Цель работы – рассмотреть произведения живописи, посвященные Сергию Радонежскому, понять, какое эти полотна отражают то влияние, которое ока­зал образ святого на людей, живших через много столетий после его смерти, а также на людей, живущих сейчас.

 Игумен земли Русской — так называют преподобного Сергия. И это не просто эпитет. В этих словах выражено чувство любви православных русских людей к Радонежскому игумену и его монастырю. Каждый человек может видеть в преподобном Сергии наставника и руководителя. Священник увидит пример истового служителя и вдохновенного молитвенника, удостоившегося сослужения Ангельских сил во время Литургии. Монах — образ для подражания в уединенной жизни, молитве и послушании. Даже будучи игуменом, авва Сергий продолжал служить своей братии, почитая себя последним в монастыре. Любая православная семья найдет в жизни святого пример взаимной любви, воспитания детей. Преподобные Кирилл и Мария Радонежские — родители Преподобного — привили сыну веру и любовь к Богу. От них ему передалось желание истинной христианской жизни и простоты. Даже ребенок увидит в отроке Варфоломее, обычного мальчика, которому далеко не все давалось с легкостью. Лишь вера и упование на помощь Божию помогли ему не отстать от своих сверстников.

О жизни и подвиге святого Сергия Радонежского и истории основанного им монастыря написано очень много книг. Но сегодня хотелось бы обратиться к житию Преподобного, рассказанному художниками.

Виктор Михайлович Васнецов любим многими как художник русских былин и сказок, сумевший проникнуть в их чудесный, полный загадок, мир. Но мало, кто помнит, что свою беззаветную преданность Отечеству Васнецов выразил и в религиозной живописи, где он воспел славу Русской земле — хранительнице Православия.

Особое место в религиозном творчестве Васнецова занимают образы святых. Художник разработал много иконографий, но лучше всего ему удались русские святые.

«В этих образах — вся древняя Русь, весь религиозный символизм её истории: епископ, св. княгиня, одинокий монах-летописец и князь наследник варягов?" - писал о работах Васнецова его современник, художественный критик С. Маковский.

Созданный в интерьере Владимирского собора сонм подвижников, благоверных князей, святителей и преподобных стал своего рода гимном всему христианской миру и его центру — православной Руси. Если убранство средневекового храма было названо исследователями «библией для неграмотных», то церковную живопись Васнецова можно справедливо именовать «энциклопедией подвижничества», а самого художника — создателем галереи русской святости.

­Лучшей стала икона св. Сергия Радонежского, написанная Виктором Васнецовым в 1895 году для спроектированной им церкви Спаса Нерукотворного в Абрамцево — не канонический, но глубоко прочувствованный, вынесенный из самого сердца, горячо любимый и почитаемый образ смиренного мудрого старца. За его спиной простираются бескрайние просторы Руси, виднеется основанный им монастырь, а в небесах — образ Пресвятой Троицы. Здесь Сергий изображен в виде сурового крестьянина с натруженными работой руками.

Внизу старославянской вязью воспроизведен фрагмент текста Епифания Премудрого: «Слово похвальное Преподобному Отцу нашему Сергию». В переводе на современный русский язык это звучит так: «Этот Преподобный Отец наш воссиял в стране Русской, и как светило светлое воссиял посреди тьмы и мрака, и как цветок прекрасный среди терниев и колючек».

В 1895 году Васнецов пишет еще одну картину, посвященную Сергию Радонежскому. Здесь изображено чудо с источником. Однажды в монастыре кончилась вода. Тогда Сергий нашел место, окрестил его крестом и стал молиться Господу, чтобы появилась вода. И чудо свершилось - в этом месте забил родник.

В работах Васнецова показаны святой и эпоха, в которую он жил. В отличие от каноничных житийных изводов, в клеймах которых зафиксированы отдельные эпизоды, иконы Васнецова передают дух времени. Художник сознательно акцентировал внимание на передаче времени и места действия, потому что хотел, чтобы его живопись прославляла подвиг «За веру, царя и Отечество», свершаемый на Святой Руси. В образах святых угодников отразилось религиозное и патриотическое мироощущение большей части русского общества. Здесь религиозно-национальное направление, предложенное Васнецовым, в полной мере нашло свое воплощение.

Но образы святых, исполненные Васнецовым, все же нельзя отнести к таким иконам. Скорее, художник следовал понятию «священного идеального типа», к которому «русский народ выразил свои понятия о человеческом достоинстве» и к которому «вместе с молитвою, обращался он как к образцам и руководителям в своей жизни».

В иконах Васнецова нашли выражение сердечная теплота («Прокопий Устюжский», «Сергий Радонежский»), духовная мудрость («Нестор летописец», «Алипий иконописец»), отвага и стойкость («Андрей Боголюбский», «Княгиня Ольга»), качества, характерные именно для русских святых. Для усиления монументальности композиции художник практически отказался от оглавных и поясных изображений и представил фигуры в рост с предельно заниженной линией горизонта.

Работы Васнецова изобилуют многочисленными повествовательными деталями (книги с закладками у ног Нестора летописца, маленькие костыли Прокопия Устюжского, четки и свеча в руках св. Евдокии, всевозможные орнаменты). Национальные декоративные мотивы присутствуют даже в тех работах, где они вообще не уместны. Например, в центральном иконостасе Владимирского собора Мария Магдалина показана на фоне былинной архитектуры. Очевидно, что здесь сказалась увлеченность Васнецова народным искусством. Воспитанный в исконно русских традициях, художник всем сердцем проникся народным творчеством. Именно оно вдохновляло его на изображение эпических образов святых, настоящих столпов православной веры.

Религиозная живопись Васнецова получила высокую оценку у современников.

На протяжении всей жизни Васнецов-художник горел одним желанием — воплотить «русский самобытный дух» в своих произведениях, независимо от их жанра. Ради этого он часто сознательно отступал от правил и канонов.

Васнецов мечтал о воссоединении непонимающих друг друга интеллигенции и народа под сводами храма, построенного и украшенного во славу православной веры и Российской истории. Эта мечта привела его к созданию уникального религиозно-национального направления, в котором изобразительно отразились эстетические, этические и богословские чаяния русского общества конца XIX-начала XX в. Эклектичное по своей природе, новое направление основывалось на национальном наследии, но выражалось исключительно в новой форме, главным признаком которой стала красота.

Церковные произведения Васнецова стали образцом живописного убранства православных храмов конца XIX-начала XX вв., потому что в них отразилось не только учение Православной церкви о Господе, но и представления верующего народа о России с её богатырской историей и уникальной культурой, проникнутой светом истинной веры.

Самым известным полотном, посвященным Сергию, является картина «Видение отроку Варфоломею» Михаила Васильевича Несте­рова. Художника вдохновил случай, произошедший с Преподобным в детстве, когда он еще носил имя Варфоломей. Мальчику не дава­лась грамота, но он усердно учился и молился. Однажды перед ним явился чудесный старец, который предсказал, что Всевышний дарует отроку способность читать. Таким образом, Сергий получил зна­ние Священного Писания не от людей, а от самого Бога. Художник постарался передать на своей картине атмосферу чуда. Живописец долго не мог определиться с композицией картины. На одном из ранних эскизов в центре находятся изображения старца и отрока. Доминирует фигура чернеца, но он не выглядит чудесным и таин­ственным. Пейзаж на этом эскизе не несет смысловой нагрузки. Но, в конце концов, Нестеров существенно изменил композицию. Фигу­ру старца он сдвинул к краю, скрыв его лицо черным капюшоном. Нимб, окружающий голову чудесного монаха, похож на таинствен­ное сияние. Художник также «развернул» фигуру Варфоломея, и теперь зритель сразу обращает внимание на тонкое, одухотворенное лицо мальчика, сложившего руки в молитве.

Интересно, что голову и руки отрока Нестеров писал с 10-летней крестьянской девочки. Вот как об этом вспоминает сам живописец: «Ее бледное, осунувшееся с голубыми жилками личико было моментами прекрасно. Я совершенно отождествлял это личико с моим бу­дущим отроком Варфоломеем. У моей девочки не только было хорошо ее личико, но и ручки, такие худенькие, с нервно сжатыми пальчиками. Таким образом, я нашел не одно лицо Варфоломея, но и руки его».

Наконец, все сложилось: чудо воплотилось в таинственной фигу­ре старца и в тонком, одухотворенном лице мальчика. Бескрайняя даль за спиной отрока символизирует величие свершений, предсто­ящих ему.

Сам Нестеров считал эту картину самой главной в своем твор­честве: «Жить буду не я. Жить будет «Отрок Варфоломей». Вот если через тридцать, через пятьдесят лет после моей смерти он ещё будет что-то говорить людям — значит, он живой, значит, жив и я», — писал художник.

Еще хотелось бы остановиться на творчестве нашего талантливого современного художника Сергея Ефошкина, который в  данное время живет и работает в Москве. Художник работает в жанрах исторической картины, портрета, пейзажа, книжного оформления и иллюстрации, исповедующего традиции русского реалистического искусства. Сергей Николаевич Ефошкин – один из немногих современных авторов, целиком посвятивший своё творчество теме истории России и истории Православия. Верный традициям русской реалистической живописи, он создаёт свои произведения с высочайшим профессиональным мастерством, тонким вкусом и безупречным знанием истории.

В его полотнах – вся история России. Верный традициям реалистической живописи, Сергей Николаевич Ефошкин создает свои произведения с высочайшим профессиональным мастерством и тонким вкусом, без спешки, без суеты, работает честно и искренне. Творчество его – доброе, теплое, светлое. Как-то раз посетительница одной из выставок Сергея Николаевича воскликнула: «Такая красота, благодать здесь, что просто хочется молиться!». Может быть, эта оценка и есть самая большая награда для художника, чьи картины не оставляют равнодушным никого, даже самого неподготовленного зрителя…

Помимо истории Отечества важное место в творчестве художника занимает история Православия, жития святых Русской православной церкви. Им создан цикл живописных произведений: «Житие преподобного Сергея Радонежского, ХIV век.», « Житие и чудеса Святителя Николая Чудотворца», «Святой князь Владимир». Сергей Ефошкин замечательно проиллюстрировал ряд книг: В. П. Столярова «Сказание о святителе Николае-архиепископе Мирликийском, чудотворце», О. Касткиной «Преподобный Сергий Радонежский». Книгу «Азбука в пословицах», изданную Новоспасским монастырем. Каждое из этих изданий стало результатом многолетних трудов и творческих поисков.

Многие думают, что преподобный Сергий Радонежский никуда не выходил из своего монастыря. Это не так. «Игумен земли Русской» не раз отправлялся в путь – мирить князей, благословлять строительство новых монастырей, уходить от ссоры с братией. Как раз этот эпизод из жизни святого показывает нам Сергей Ефошкин на своей картине «Преподобный Сергий Радонежский. По Руси»

У  Михаила Нестерова есть картина с таким же эпизодом.

«Преподобный Сергий Радонежский» – одна из картин его религиозного цикла, посвященного этому святому.

Художник начал работать над полотном в 1891 году,  однако, несмотря на кажущуюся простоту композиции, написание образа Сергия Радонежского заняло более 7 лет, и завершил работу Нестеров только в 1899 г.

Композиция действительно проста: на фоне увядающей, осенней русской природы изображена иконоподобная фигура святого. Но это только первое впечатление. Картина привлекает внимание. Такое же ощущение вызывает еле слышный звук, который все усиливаясь и усиливаясь, заставляет остановиться и прислушаться.

В самом деле, благодаря грамотно выстроенной композиции, картина будто звучит. Возвышающиеся друг над другом планы придали полотну необычайную глубину и доминирующая над ними фигура Преподобного Сергия, практически поднимается над всеми этими просторами. Этот эффект придает полотну некоторую монументальность. Сразу становится понятен и символизм, с помощью которого художник хотел донести до зрителя весь свой эмоциональный порыв, вызванный образом великого человека.

Образ Святого Сергия прописан Нестеровым также в необычной манере. Святой не изображен седобородым старцем. С полотна смотрит на зрителя волне молодой, полный сил человек. Именно таким хотел показать художник Сергия Радонежского, тем самым утверждая, что святость – это не возраст, а деяния людские.

Юность Сергия тоже нашла отражение в живописи. Многие ху­дожники изображали святого с медведем. Это еще один яркий эпи­зод «Жития»: еще до основания обители молодой монах жил в чаще леса, где от диких зверей его оберегала лишь горячая вера и молитва.

К нему приходил огромный медведь, с которым Преподобный делил свой последний кусок хлеба.

Сравним две картины, изображающие этот сюжет: настроение и колорит их разные. На картине современного художника Сергея Ефошкина лес залит ярким солнечным светом, а сквозь вершины де­ревьев проглядывает голубое небо. Михаил Нестеров изобразил более мрачный пейзаж: на фоне темной, мрачной чащобы выделяются деревянная церковь и фигура молодого отшельника. Здесь к нам обращен уже повзрослевший Сергий, вкусивший первые трудности отшельнической жизни. Но не горе и усталость выражает его взгляд, а радость от пребывания с Богом. Непроходимые леса стали для него родным домом, дикие животные — ближайшими друзьями. Но роднит эти картины образ Сергия, излучающий доброту и любовь, которые спо­собны усмирить даже самого лютого зверя.

Среди художников XIX — первой половины XX в. особой попу­лярностью пользовалось изображение трудов Преподобного. Ведь Сергий создал монастырский общежитийный устав, по которому монахи, помимо молитвы, должны трудиться на благо Господа. Этому сюжету посвящен триптих Нестерова и цикл картин Ефошкина.

Полотна показывают нам игумена Троицкого монастыря в раз­ном возрасте, в разное время года, но всегда занятого тяжелым физическим трудом. Они ярко иллюстрируют слова «Жития»: «...он без лености братии как купленный раб служил: и дрова для всех колол, и толок зерно, и хлеб пек, и еду варил, обувь и одежду шил, и воду в двух ведрах на своих плечах в гору носил и каждому у кельи ставил».

Сергей Ефошкин. Преподобный  Сергий. Строительство обители

Сергей Ефошкин. Преподобный Сергий. Труды в пекарне

 Несколько картин вошло в серию под названием «Труды Препо­добного Сергия». Эти три картины вместе составляют триптих. Они были написаны в 1896—1897 годах. Это моменты жизни, когда Свя­той жил вместе с братией. Главную роль на этих полотнах Несте­рова играет пейзаж, причем разных времен года. На всех картинах триптиха Сергий подает пример братии.

 Триптих "Труды преподобного Сергия". Нестеров М.Н.

На левой картине Сергий изображен на первом плане с коромыс­лом через плечо, на котором висят два ведра и на ближайшем из них вырезан небольшой крест. Сергий одет в подрясник, мантию и епи­трахиль, все производит впечатление очень будничное, не такое яр­кое, как на картине «Юность Сергия Радонежского». У Сергия гу­стые, отливающие немного золотом волосы и борода. Ноги одеты в простые крестьянские лапти. Нимб очень четкий, с голубоватым от­тенком. На заднем плане видны поля, луга и большие леса. Нестеров явно здесь изобразил осень, т.к. луга покрылись рыжиной, и среди них мелькает ярко-красные грозди рябины, но рядом со святым вид­ны нежно- желтые полевые цветочки вплотную с пожелтевшей и вы­сыхающей высокой луговой травой.

Сергий Радонежский, как видно, нес воду очень долго, но, не­смотря на тяжелый труд, в его глазах царят спокойствие и умиро­творение, мысли его далеко отсюда. Цвета картины приглушенные, неяркие, день пасмурный, какой-то задумчивый, как и сам Радонеж­ский.

На средней картине Сергий Радонежский с другим иноком распи­ливает большое толстое бревно, поэтому он одет лишь в подрясник с поясом и с засученными рукавами. Его подрясник, как мне кажется, напоминает по рисунку ствол стоящей слева березы.

Сергий Радонежский показывает своим примером другим сми­ренность и трудолюбие. Он работает в поте лица вместе с други­ми монахами, они строят новую обитель. Двое несут уже распилен­ное бревно, двое сидят с топорами на стене и достраивают усердно избу. Фигуры у всех крупные, крестьянские, но лицо видно только у Сергия и чуть-чуть у того монаха, с которым он пилит бревно. Вероятно, Нестеров это делает вполне сознательно: так он привле­кает все внимание к Сергию. Его лицо печально и измождено, но очень кротко. Нимб ярко-белый, особенно это бросается в глаза по контрасту с черным куколем. Вся фигура Сергия как будто излуча­ет свет. Дело происходит в конце лета. На заднем плане видны ста­рые, немного покосившиеся высокие ели, а сразу за Сергием скром­но стоит девочка-березка, как будто поет своими нежно-зелеными листочками. Она символизирует чистоту, кротость и юность души Сергия. Сзади видна уже деревянная бревенчатая стена монастыря с небольшой башней.

Третья же картина изображает заснеженную монастырскую улоч­ку. Святой стоит на небольшой снежной дорожке. На этой карти­не Нестеров показал все великолепие и сказочность русской зимы.

Высокие ели на заднем плане припорошены снегом, Крепкие дере­вянные избы со снежными блестящими на зимнем солнце шапками и с небольшими трубами, из которых идет голубоватый дым. Также вдалеке видна церквушка с колокольней. Основной тон — голубой и розовый, очень светлый и нежный.

Чтобы выделить старца среди зимнего пейзажа, Нестеров одева­ет Сергия в черную мантию и темно-голубой подрясник. Так Сергий ясно виден на картине среди сверкающей голубизны. Лицо слегка от­вернуто от зрителей, но опять ощущается печаль и смирение. Нимб над головой розоватый, напоминающий по цвету небо заката.

Что же привлекало и привлекает живописцев в этом образе? На наш взгляд, вдохновение они черпали в «Житии Преподобного Сер­гия» Епифания Премудрого, а там Преподобный изображен не аб­страктным святым, недосягаемым в своем величии, а живым чело­веком. Как все мы, он испытывал трудности в обучении, чувствовал страх и голод, страдал от лишений. Но благодаря своей вере и силе духа он смог преодолеть все человеческие слабости. Своим приме­ром Сергий доказывал, что человек может вынести любые лишения и преодолеть любые трудности. При этом Преподобный прощал сла­бости тем, кто не имел силы их преодолеть, проявлял терпение и до­броту даже к тем, кто обижал его.

Образ Сергия столь многогранен, что большинство художников, написав одну картину, возвращались к «Житию» Преподобного сно­ва и снова.

Неослабевающий интерес художников к образу этого святого по­казывает, что величие и значение деяний Сергия не померкло со сто­летиями, отделяющими наше время от 14 века. Он по-прежнему явля­ется Заступником и Покровителем России и указывает нам путь.