В первый день нового года на 97-м году жизни скончался один из старейших прихожан Свято-Успенского монастыря — Саровской пустыни и всего города Сарова Федор Васильевич Шорин (8.04.1925 — 1.01.2022).

3 января в храме Иова Многострадального иерей Алексий Шестаков совершил панихиду по усопшему, и саровские прихожане простились с ним. Тело Федора Васильевича увезли на его малую родину, в с. Автодеево, где 4 января в Никольском храме после Божественной литургии (начало в 7.30) состоится его отпевание (~ в 10 часов) и погребение на местном кладбище.

Прихожане с любовью называли Федора Васильевича «наш старец». За многих он был молитвенником, для многих — наставником. Наставлял любить друг друга, не отступать от веры, не пропускать богослужений. И сам выстаивал долгие монастырские службы, только в последние годы стал присаживаться на лавку. Его благородный облик, белая окладистая борода и светлый проникновенный взгляд у каждого невольно вызывали уважение.

Федор Васильевич Шорин родился в 1925 году в с. Автодеево Ардатовского района Горьковской области, рядом с нынешним Никольским скитом Серафимо-Дивеевского монастыря. Там прошло его детство. В семье было семеро детей, Федора назвали в честь умершего старшего брата. Семья была крепкая, хозяйственная. По доносу у них отобрали дом. Они многое претерпели, из-за чего отец рано умер, и воспитывали маленького Федю мама и дедушка. А в 1937 году дедушку вместе с иеромонахом уже закрытого в те годы Саровского монастыря – Пантелеимоном за обсуждение дня празднования Пасхи обвинили в антисоветской агитации и расстреляли. Люди рассказывали, когда арестованных вели в арзамасскую тюрьму, они пели ирмос канона Великой Субботы «Волною морскою».

Дед успел научить внука молитвенному правилу, передать ему свою живую крепкую веру, которую Федор Васильевич, несмотря на пропаганду безбожия, сохранил от юности. При этом он никогда не держал зла на советскую власть, не роптал на нее и любил Родину.

Федор Васильевич учился в школе в с. Хрипуново в пяти километрах от Автодеево, куда пешком ходил каждый день вместе с другими ребятами. С детства он много трудился. Весть о начале Великой Отечественной войны он встретил за работой в поле, а через два года тяжелых трудов, в 1943 году, когда ему исполнилось 18 лет, был призван в армию.

В г. Горьком он закончил школу связистов и служил радистом штаба артиллерии 5 танкового Двинского корпуса. Тогда было очень голодно, вспоминал Федор Васильевич: «Сидим за передатчиком, стучим «та-та-ти, ти-ти-та-та, а сами думаем, чего бы покушать... На завтрак кашу съедим, чайку попьем, а черный хлебушек брали с собой и ели понемногу вместо шоколадки». После учебы Федора Васильевича направили под Псков связистом в артиллерийский расчет, но командир, смерив взглядом маленького и слабого мальчонку, отослал обратно в штаб. Пять долгих лет Федор Васильевич служил радистом, обеспечивая коммуникацию артиллерийских частей.

Спали порой по нескольку часов в ямах на хвое по десять человек, чтобы не замерзнуть. Постоянная усталость, голод, холод, грязь, сырость, мертвые тела, регулярные минометные обстрелы (наши радиостанции пеленговали немцы). Под Минском проходили по болотам с танками, настилая бревна, продвигаясь по четыре километра в сутки.

Федор Васильевич дошел до Германии. Там их полк в полной боевой готовности ожидал приказа о наступлении. Постоянно прослушивая эфир, радисты уже знали, что война подходит к концу. И вот среди ночи началась сильная стрельба сначала с одной стороны, потом с другой. Неужели немецкий десант? Но командир объявил: «Давайте салют, ребята! Победа!» Трудно выразить словами ту невероятную радость. Федор Васильевич рассказывал: «Если бы у нас были крылья, мы бы тогда летали!» Он был награжден медалью «За боевые заслуги».

Оглядываясь на свой длинный жизненный путь, Федор Васильевич был убежден, что только твердый внутренний стержень – крепкая вера в Бога – помогла ему преодолеть многие трудности. Он пережил своих друзей и родственников. Не раскрывая подробностей, вспоминал, что за пять лет армейской службы и после нее было столько ситуаций, когда Господь чудесно сохранил ему жизнь, что если бы не вера, не упование на Бога, его бы уже давно не было.

Война окончилась, надо было строить новую жизнь, восстанавливать страну, и Федор Васильевич решил стать крановщиком. Прочитал объявление и поехал в г. Загорск (Сергиев Посад). К своему удивлению и радости он обнаружил там возрождающийся монастырь, куда регулярно стал приходить. После одной из служб архимандрит Иоанн (бывший келейник патриарха Сергия) пригласил его в трапезную, рассказал о себе, задал несколько вопросов, а потом предложил стать монахом. Но к тому времени Федор Васильевич был уже женат...

Так он и проработал на башенном кране многие годы, а позже переехал к родственникам в Саров. Храма у нас в городе тогда еще не было, но верующие тайно собирались на месте подвигов прп. Серафима – Дальней пустынке. Там молились, читали акафист.

Страшная война закончилась. Но каждый христианин – участник войны духовной, которая не прекращается никогда. И в этой духовной брани Федор Васильевич, добрый воин Христов, был в строю до последнего вздоха. В день своей кончины он причастился Святых Таин и больше ничего в рот не брал, так он приготовился к встрече с Богом.

Прощаясь с Федором Васильевичем, прихожане рассказывали о нем много интересного. Татьяна была благодарна старцу, за то, что он молился за ее внука, когда тот служил в армии. Екатерина поведала, что во время жизни в Сергиевом Посаде Федор Васильевич пел в хоре с м. Филаретой, в будущем — келейницей Святейшего Патриарха Алексия II и игуменией Пюхтицкого монастыря. А София рассказала о том, что старец подвергался реальным нападкам бесов, которые его ненавидели за его молитву.

Его уход — большая потеря для верующих Сарова, но родные и близкие Федора Васильевича твердо верят, что он будет продолжать молиться за нас. А мы, братья и сестры, будем молиться о его упокоении.