11 ноября отмечает свою юбилей Наталья Климова, одна из первых прихожанок храма Всех Святых. Наталья Владимировна много лет поет на клиросе, преподавала в воскресной школе, шьет народные костюмы, увлекается русскими традициями и делится этим со всеми желающими. Предлагаем вашему вниманию беседу с Натальей Владимировной. Она рассказывает о своем приходе к вере и о православной жизни в Сарове 30 лет назад.

Не понимала ни одного слова

Я была из неверующей семьи, причем, такая убежденная пионерка! Помню, как мама привезла в город своих стареньких родителей и для них красила яйца на Пасху. Я сильно возмущалась, называла это мракобесием, а деда с бабушкой считала отсталыми людьми. Сейчас с ужасом вспоминаю об этом. Мне бы тогда порасспрашивать их, ведь они были интересными людьми, прожили такую непростую жизнь и сохранили веру!

В городе притесняли людей, которые ходили на кладбище на Пасху. Стояли группы активистов, они записывали тех, кого заметили. Был смешной случай, показавший абсурд борьбы с религией. Наш главный конструктор В. А. Профе был замечен среди прочих. Его вызвали в партком и задали вопрос, почему он ходил на Пасху на кладбище. Он простодушно ответил: «Про Пасху ничего не знаю, я всегда хожу на могилу жены». Получилось, что в парткоме больше знают про Пасху, чем он.

В конце 1980-х годов уже началась какая-то свобода. Один из первой церковной двадцатки, Владимир Заярный, был приятель моего отца, они общались на философские темы. Мы с ним много говорили о вере, но показать свою веру тогда еще было подвигом. Одно время он работал на станке и прикрепил к нему икону. На него коллеги набросились, требовали убрать икону, угрожали наказанием.

И все-таки к храму меня подтолкнула Ольга Еманова (Негина), с которой меня познакомила ее сестра Валентина. Ольга с мужем уже были людьми воцерковленными, говорили о каких-то неведомых материях. Я была настолько потрясена знакомством с ними, что решила креститься. Мы с Валей поехали в Казанский храм с. Дивеево, потому что в нашем городе еще не было храма. Но я хотела не просто креститься, а действительно встретиться с Богом. Стала ездить на попутках в Дивеево на воскресные богослужения. Сначала не понимала ни одного слова. И вдруг отчетливо услышала на ектенье прошение: «Христианской кончины живота нашего, безболезненной, непостыдной, мирной, и доброго ответа на Страшном судище Христовом просим». Подумала, что обычно мы просим у Бога каких-то благ, а тут просим достойную смерть — какие глубокие слова! Мне это показалось очень важным.

Смотри, «алиллуйя» пошла!

Когда в мае 1992 года у нас начались богослужения в часовне на кладбище, мы с дочерью Леной стали ходить туда. Среди певчих увидела знакомых женщин, а руководила хором Татьяна Балюк. Я спросила, можно ли нам приходить учиться петь. Так мы попали на репетиции церковного хора. Они проходили возле рояля в круглом зале драмтеатра (ныне — восстановленная трапезная Саровского монастыря). Нас пускали туда, потому что костяк хора составляли музыканты театра: Елена Ломоносова, Оксана Ливанова, Татьяна Мальгина и другие. Вскоре хором стала руководить концертмейстер Алина Чернышева. Алина Николаевна требовательно подходила к качеству исполнения, мы репетировали часами, и мне приходилось нелегко рядом с профессиональными музыкантами.

После открытия в октябре 1992 года храма Всех Святых репетиции хора перенесли в деревянный домик у храма. Сейчас работа хора хоть скромно, но оплачивается, а тогда все было на чистом энтузиазме. Богослужения были очень долгие, например, субботние постовые службы, с панихидой, шли с утра до 14-15 часов, потому что протоиерей Владимир Алясов исповедовал сотни людей. Мы успевали прийти домой, пообедать и снова бежали в храм, на вечернюю службу.

Я сразу себе купила черные ботинки, пошила длинную черную юбку. Люди говорили вслед: «Смотри, монашка идет» или «Алиллуйя пошла». А я удивлялась: разве я похожа на монашку? Думаю, что из-за такого полного погружения в церковную жизнь и распалась моя первая семья. Не каждый мужчина может это понести. Все-таки нужно, чтобы супруги были единомышленниками.

Цена ошибки

Духовная жизнь — дело серьезное, цена ошибки слишком дорога. Во время экскурсионной поездки в Троице-Сергиеву Лавру, которое организовало общество книголюбов, я познакомилась с молодой, красивой прихожанкой. Она меня потрясла необыкновенной жаждой познания православия — купила «Добротолюбие» в пяти томах, труды свт. Игнатия Брянчанинова, кучу других книг и сказала, что будет все это читать. Я помогала нести книги, и восхищалась ею, но для меня была важнее не теория, а атмосфера богослужения. У нее дома вся стена была заполнена иконами, она жила этим. Организовывала поездки саровчан в Санаксарский монастырь, ее все любили. И вдруг я у нее увидела книгу по эзотерике. Спросила, что это? Она убрала книгу со словами: «Это — не ваш уровень. Вам достаточно читать Евангелие». Я тогда испугалась ее слов. Со временем она перестала ходить в храм, всерьез увлеклась эзотерическим «тайным знанием» и как-то неожиданно умерла…

Приход — большая семья

Алина Николаевна ушла из театра и пришла в храм, на крошечную зарплату регента. Ее сынишка алтарничал с детства, дочь пела в хоре. Она исполнила призыв Господа: «Оставь все и иди за Мной». На приходе было много других удивительных людей. Например, Галина Петровна Наумова сначала была поваром, готовила великолепные праздничные трапезы, а потом возглавила приходскую библиотеку. Татьяна Островская оставила все и чуть ли не жила в храме. Андрей Тихонов (ныне — игумен Афанасий) пришел алтарником и все делал в храме. Он нам показывал еще не готовые врата храма с барельефом всех святых и с волнением спрашивал, получается или нет. Это было время людей, которые могли сделать такой шаг — уйти со стабильной работы и посвятить себя Богу.

Умный и интеллигентный Евгений Тарасов работал в вычислительном центре нашего завода. Он приобретал хорошие книги для церковной лавки. Алина Николаевна ввела традицию — каждому певчему на День Ангела дарили книгу. Мы шли к Жене с просьбой подобрать подарок для человека, и всегда эта книга очень нравилась имениннику. Мне подарили «Энциклопедию православной обрядовой кухни», «Письма маме» монахини Горненской обители Натальи и много других книг. И все — с дарственными надписями от правого хора храма Всех Святых.

Отца Германа я знала еще ребенком, поэтому мне было легче с ним общаться, задавать какие-то вопросы, когда он стал священником. Еще в детстве он был очень талантлив, учеба ему легко давалась. Первый раз его увидела, когда мы занимались горными лыжами. Он пришел туда с обычными лыжами, к которым прибил гвоздями валенки. Тренер, обучавший наших детей, подобрал ему нормальный инвентарь, и у него все стало получаться. Он сам себя делал. Был волевой и целеустремленный.

После окончания МИФИ они с Александром Брюховцом приехали и появились в храме Всех Святых — верующие мальчики с горящими сердцами. Не знаю, как так получилось, но в первой двадцатке прихода храма Всех Святых было много выпускников МИФИ. Они очень много сделали для храма и привели в церковь других людей.

Отец Герман еще не успел устроиться на работу во ВНИИЭФ, как поехал в Нижний Новгород поступать в семинарию, и его сразу рукоположили, потому что священников не хватало. Вполне мог сделать научную карьеру, но выбрал путь служения Богу.

Были на приходе люди с поистине детской верой! Например, первая церковница Александра Сергеева относилась к батюшке, как к родному отцу. Отец Владимир Алясов был очень мудрым, он собрал удивительный коллектив.

На левом клиросе пел «хор бабушек» под руководством Валентины Изутовой. Они замечательно пели всю службу на слух, умели подстраивать голоса. А мы — правый хор — пели по нотам, начиная с отдельных песнопений, например, с Херувимской песни. Могли прямо во время службы выйти, порепетировать и вернуться. Постепенно мы освоили всю службу, но пели по выходным и праздникам, а бабушки — по будним дням, когда мы работали. Я очень любила левый хор!

Эти пожилые женщины всю жизнь читали Псалтирь и сразу слышали, если читаешь с неправильным ударением. Их приглашали читать Псалтирь по усопшим, это занимает пять часов. Это были люди, с детства приученные к церкви, они все знали, и я многое почерпнула от них. Благодаря им возродился дух благочестия в храме Всех Святых. А какие чудные бабушки сейчас трудятся в наших храмах, стоят у подсвечников. Они знают всех прихожан.

Приход — это семья, где у каждого свой характер. Это — другой мир, без которого очень сложно. Приходишь в храм, как домой.

Когда мы по первости жаловались на кого-то отцу Владимиру Алясову, он с юмором отвечал: «Такие люди нам нужны для поддержания штанов. Если мы изгоним его, Господь пошлет худшего. Меняйте свое отношение к нему». И это действительно работает.

Мне кажется, что сейчас приходская жизнь поднялась на более высокий уровень. В храмы приходит много мужчин, молодежи. Какая большая социальная работа ведется! Сколько нуждающихся обогрето! Все это и есть Святая Русь.

Увлечение народной культурой

Православные традиции, посты, эстетика праздников — все это сразу вошло в нашу жизнь. Мы пытались исполнить все до мелочей даже на бытовом уровне, и это очень радовало нас. Сейчас у меня изменилось восприятие праздников. Я ощущаю восторг и радость, когда мы поем праздничные стихиры накануне, на Всенощном бдении. Сам текст песнопений дарит ощущение праздника, а крашеные яйца для меня уже не важны.

Матушка Ирина и Ульяна Юшковы разбудили у меня интерес к народной культуре. Матушка накупила ткани и бросила клич: «Давайте шить сарафаны!» Ей хотелось устроить в Сарове такие же троицкие гуляния, как в с. Безводное Кстовского района, откуда они приехали. Насколько я знаю, какого-то отклика в нашем городе это не встретило. Были люди, которые сшили один сарафан и успокоились. А для меня это стало только началом увлечения, за что я очень благодарна ей. До сих пор шью все новые костюмы, не могу остановиться, хотя, кому все это нужно, и куда их потом девать? А теперь мы организовали группу «Корни». Шьем и учимся танцевать русские танцы, женщинам нравится.

Любимая молитва

Наталья без пения не может жить, потому что оно дарит радость. До сих пор сохраняет трепетное отношение к церковным таинствам и стремится стать лучше. Приходит на клирос раньше других, сказывается многолетняя дисциплина, воспитанная работой на режимном предприятии. До пенсии она трудилась инженером в СКБ на ЭМЗ «Авангард» и твердо знала: если опоздаешь на служебный автобус, то потом от конечной остановки городского автобуса будешь идти пешком 40 минут.

Она рассказывает удивительные случаи из своей жизни. Например, о том, как взяла административный отпуск и поехала в Москву, в Сретенский монастырь, где поработала простой уборщицей. Пол из природного камня отчищала от воска щеткой, трудилась два дня через два, по 14 часов в день. Там же исповедовалась и причащалась. Увидела многие московские святыни, стала свидетелем некоторых событий, описанных митрополитом Тихоном (Шевкуновым) в книге «Несвятые святые».

А однажды во время рыбалки на Дону посетила скромный храм в станице, и батюшка попросил ее помочь приобрести ткань для храмового и священнического облачений. Наталья согласилась, хотя не знала, как это исполнить, в то время в свободной продаже ничего не было. Но Господь все управил. И ткань купила, и даже потом вышила подушечку под крест, хотя никогда не вышивала. Вышила виноградные грозди и надпись не золотом, а простым желтым мулине, но с душой. И потом владыка, посетивший этот храм, прослезился, увидев такую наивную работу.

С Натальей произошло много чудес. И она усвоила закон духовной жизни — отдай последнее с чистым сердцем, и тебе Господь вернет сторицей, т. е. в сто раз больше. Не имела жилья — Бог дал квартиру, мебель. «Не знаю, за что мне Господь все посылает, — признается Наталья. — Каждый день я говорю: «Господи, благодарю Тебя за все, что у меня есть, и особенно за то, чего нет». Это моя любимая молитва».